Что такое рейнский союз. Создание «Рейнского союза. Европейский союз, Валютный союз и единый рынок Европы

Рейнский союз - I. Первый союз носивший это имя был заключен между тремя духовными курфюрстами, епископом мюнстерским, королем шведским (как князем бременским), Пфальц-Нейбургом, Брауншвейг-Люнебургом и Гессен-Касселем во Франкфурте на Майне 14 августа 1658 г.; к этому союзу примкнула, 15 августа, и Франция. Целью союза была взаимная защита, а также охрана немецких владений Швеции от императора и Бранденбурга. Р. союз распался после мюнстерской войны 1667 г. Ср. Joachim, «Die Entwickelung des Rheinbundes vom J. 1658» (Лейпциг, 1886). II. Второй Р. союз относится к началу XIX в. Давно уже Франция старалась уничтожить влияние на западную Германию со стороны Австрии и Пруссии. К этой цели стремился и Наполеон I, учреждая Р. союз. 12 июля 1806 г. был подписан в Париже договор между Наполеоном и германскими государями (Бавария, Вюртемберг, Баден, Дармштадт, Клеве-Берг, Нассау, Гогенцоллерн, Лихтенштейн и др.). Этим актом Наполеон признавался протектором коалиции, принимавшей имя Р. союза. В основе организации союза лежали безусловная покорность Франции во внешней политике и военных делах и увеличение власти государей над подданными в делах внутреннего управления. Князья обратились в вассалов Наполеона, обязывавшись держать для него наготове войско в 63000 человек и участвовать вместе с Францией во всех ее войнах. Чтобы уничтожить воспоминание о «священной римской империи», город Регенсбург - прежнее место собраний имперского сейма - в 1810 г. был присоединен к новому баварскому королевству. В Р. союзе числилось в 15 раз меньше государств, чем их было в империи; число жителей достигало 8 миллионов. Образованию союза много содействовал архиепископ майнцский, Карл фон Дальберг, получивший город Франкфурт на Майне и звание князя-примаса. Он был назначен наместником Наполеона в Р. союзе. Организация армии союза и укрепление границ были в руках французских офицеров и инженеров; договора по делам союза заключались в Париже. Имперские законы, суд и сейм были упразднены, равно как и старинные конституционные формы, стеснявшие абсолютизм (например, вюртембергские земские чины). Во многих странах была сделана общеобязательной военная служба. В администрации и сборе податей введено больше порядка, устранены отжившие судебные процессы, введен кодекс Наполеона (Баден, Вестфалия). Новый режим, установленный в некоторых государствах Р. союза, очень близко подходил к просвещенному абсолютизму: то же недоверие к общественным силам, то же полновластие администрации. Распространение кодекса Наполеона имело огромное значение: объявляя гражданское равенство, он приводил к необходимости освобождения личности крестьянина. Под давлением Наполеона члены Р. союза стали издавать законы, отменявшие крепостную зависимость крестьян. Сам Наполеон в 1807 г. уничтожил крепостное состояние в Вестфалии, в 1808 г. - в герцогстве Бергском, в Эрфурте, Байрейте и др. В состав Р. союза вошли также медиатизированные имперские чины - множество мелких князей, утратившие свои феодальные права и поглощенные крупными соседями. После решительной победы над Пруссией (1807) Наполеон включил в состав Р. союза Саксонию, Вестфалию, курфюршество Вюрцбургское, герцогства Мекленбургское и Ольденбургское, княжества Шварцбург, Ангальт и Вальдек. В центре Р. союза Наполеону принадлежал город Эрфурт. Отношение Наполеона к странам Р. союза было вполне деспотичное; всякая оппозиция немедленно подавлялась; книгопродавца Пальма, по приказанию Наполеона, расстреляли за то, что он не назвал автора брошюры: «Германия в своем глубочайшем унижении». Хотя члены союза боялись, да и не хотели разорвать с Наполеоном, но его деспотизм вызвал всеобщую оппозицию. Взрыв национального чувства, охвативший Пруссию, отразился и в других немецких землях (1813). После лейпцигской битвы и отступления разбитой французской армии за Рейн началось быстрое разложение Р. союза. В ноябре 1813 г. были заключены Австрией договора с Вюртембергом, Баденом, Гессен-Дармштадтом, Нассау, Кобургом и др. Владетельные князья, при Наполеоне лишенные престола, вернулись в свои владения. За бывшими членами Р. союза сохранены были все верховные их права и территориальные приобретения. Королевство Вестфальское пало, в Ганновере восстановлено было владычество короля английского. Реставрированные князья вернулись к «доброму старому времени», и в Германии началась реакция.

Левый берег Рейна. В департаментах, доставшихся Империи от Конвента, французское господство принято было без протестов. С того момента, как они были заняты революционными армиями, и вплоть до установления Консульства департаменты эти пережили тяжелые годы. Разрыв сношений с правым берегом, отъезд знати и богачей, произвольные реквизиции, лихоимство генералов и откупщиков, продажность чиновников, бессистемность управления - тяжело отразились на народном благосостоянии; но анархия и нужда хотя и вызывали вполне законное недовольство, однако не привели к подлинному пробуждению народа. Изнывая веками под гнетом духовенства или под мелочным деспотизмом посредственных и бессильных династий, отвыкшие от всякого морального усилия, чуждые Германии, литературная и философская эволюция которой осталась им незнакомой, при-рейнские жители собственными своими монархами были приучены подчиняться покровительству Франции, и потому протестовали не против завоевания, а только против невыносимых злоупотреблений, с ним связанных.

Первый консул уничтожил поборы генералов, наказал чиновников-лихоимцев, осмотрительно подобрал новый штат служащих, установил всюду управление, основанное на законе, честное и преданное общему благу . Этого было достаточно для устранения всякой ненависти. Те немногие, которые надеялись учредить независимую республику, а также и те, кто не прощал первому консулу похищения свободы, остались в одиночестве и утратили всякое значение. Восторг, вызванный здесь Бонапартом, был столь же единодушен и столь же велик, как во Франции. Наполеон несколько раз объезжал прирейнские департаменты; его принимали как спасителя, и во встречавших его изъявлениях преданности, при всей их официальности, чувствуется благодарность освобожденного народа.

До революции немецкие провинции левого берега Рейна распределены были между 9 архиепископствами и епископствами, 6 аббатствами, 76 графами и князьями, 4 вольными городами, не говоря уже о независимых имперских рыцарях, ордене св. Иоадна Иерусалимского, тевтонских рыцарях. Каждое из этих владений имело свои особые обычаи, свои суды, свои таможни. При таких условиях завоевание уже-само по себе являлось огромным благодеянием. Это обнаружилось, как только кончилась анархия, и жители, знакомые пока только с тревогами и смутами революции, испытали ее-благотворное действие.

В деревне успехи были особенно заметны. «Земледелие станет процветать в новых прирейнских департаментах, - заявлял первый консул, - как только с продажей национальных имуществ земли попадут в руки настоящих землепашцев». Будущее оправдало эти слова. В некоторых местностях дворянство и церковь еще владели двумя третями или даже тремя четвертями всей земли. Национальные земли, не находившие покупателей при Директории, потому что-все боялись возвращения старых хозяев, были скуплены крупными компаниями, которые разбили их на мелкие участки. Мелкие собственники, уже довольно многочисленные, избавленные теперь от феодальных повинностей - десятины и барщины, - радостно принялись за дело. Постоянное прохождение войск давало им возможность продавать, продукты с барышом, денег было много, и Гёррес предсказывал начало новой эры - преобладание крестьянства. Безопасность была полная: разбойничьи шайки, гнездившиеся в горах и прославившиеся своими главарями, были уничтожены, и жандармерия, заботливо подобранная, внушала всем> доверие и уважение. Дороги содержались хорошо, и новые пути открывали самым отдаленным округам доступ к богатству и деятельности. Неудобства, вызванные употреблением в судах французского языка, с избытком вознаграждались-единообразием законов, равным для всех судом и установлением устного и гласного судопроизводства. Гражданский кодекс, введенный в 1804 году, отвечал потребностям нового-общества и, способствуя проникновению в нравы принципов 1789 года, создавал ту социальную гармонию, которая должна была, даже сильнее единства языка, окончательно скрепить, новые провинции со старой Францией.

В городах сопротивление было более продолжительным. Они пострадали сильнее: многие города потерпели ущерб вследствие исчезновения прежних княжеских дворов и сожалели о. том, что утратили значение столиц; образованные классы пользовались здесь большим влиянием и сильнее чувствовали подчиненное положение, на которое их обрекали обстоятельства. Однако они не могли не признать добрые намерения, новых французских администраторов. Префекты назначены, были с большим разбором. Жан-Бон Сент-Андре, пробывший в Майнце двенадцать лет и внесший в императорскую администрацию добродетели старых республиканцев, завоевал сердца своей простотой, героическим бескорыстием, упорным трудолюбием, твердостью, с которыми он защищал интересы вверенного ему населения. С меньшим размахом его примеру следовали префекты трирский, ахенский и кобленцский: разумные санитарные мероприятия уменьшили смертность; организована была общественная благотворительность; возродились промышленность и торговля; новый дух охватил население, выдающиеся природные способности которого едва не зачахли, тогда как теперь они снова пробуждались к жизни.

Без сомнения, не все было совершенно, и не было недостатка в поводах для жалоб. Налоги казались тяжелыми: соляной налог, а больше всего налог на напитки и табачная монополия раздражали эту страну виноградарей и курильщиков. Беспрерывные войны, суровость рекрутского набора, континентальная блокада и грубость таможенных досмотрщиков, применявших со всей резкостью и без того суровые правила, - все это вызывало глухое недовольство. Разрыв Наполеона с римским папой беспокоил религиозное сознание многих, хотя, может быть, и не сказался здесь с такой силой, как в Бельгии. Императорское правительство было смущено этим охлаждением, но сумело противопоставить ему лишь мелочные притеснения, только усилившие недовольство.

Вследствие неожиданного поворота общественного мнения самые непримиримые враги нового порядка вербовались главным образом среди писателей, учителей, адвокатов, т. е. как раз среди тех, кто вначале составлял ядро французской партии. О грустью расставшись со своими прекрасными мечтами о свободе, они задыхались под неумолимым надзором повелителя, всякую мысль отождествлявшего с возмущением. Чтобы избавиться от тягостной и ненавистной им своим единообразием централизации, они уходили в прошлое. Гёррес, братья Буассере (особенно Сульпиций) находились в тесных сношениях с братьями Шлегель и зарейнскими романтиками и, следуя их примеру, увлекались средними веками, отыскивали картины XIV и XV веков, оплакивали заброшенность недостроенного Кельнского собора. Так, не отдавая себе вполне ясного в том отчета, оппозиционеры вернулись к старой Германии; они чувствовали себя изгнанниками в стране энциклопедистов и Вольтера. Но их сожаления оставались платоническими: Наполеон был слишком грозен для того, чтобы они решились бороться с ним; их духовные страдания были мало понятны народным массам, и их угрюмое отшельничество не остановило хода изменений, совершавшихся вокруг.

Хотя император не проявлял особой заботы о распространении знания французского языка и хотя, в частности, начальное образование странным образом оставалось в пренебрежении, время брало свое. Празднества, происходившие по поводу рождения римского короля, были замечательны по проявившемуся в них искреннему воодушевлению, - знаменательный признак того, что народы с явной радостью приветствуют событие, обеспечивающее, казалось, продолжение существующего порядка. Браки между иммигрировавшими французами и старинными местными семьями становились все более частыми. Рассчитывали, что через два поколения слияние завершится и население целиком сделается французским «от всей души, так же искренно, как оно было немецким».

В минуту, когда счастье изменило Наполеону, оказалось, что этот оптимизм не был преувеличенным. Не только после Березины, но и после Лейпцига не было ни одной попытки к возмущению. В течение зимы 1813/1814 года, когда в стране почти совершенно не было войска и ее охраняло лишь небольшое число новобранцев и инвалидов, налоги поступали так же аккуратно, как в центре Франции, число уклонявшихся от воинской повинности не было значительнее, чем в других департаментах. «Я советовал префектам действовать осторожнее, - говорил Наполеон префекту Беньо, - они отвечали мне, что в этом нет необходимости». Пламенные прокламации союзников не производили впечатления; немцы словно и не догадывались, что эти призывы к Германии обращены именно к ним. А ведь всего лишь четверть века, как они были присоединены к Франции; но за это время свершилось столько перемен, и прошлое было так основательно уничтожено!

Когда союзники перешли за Рейн, вспыхивавшие там и сям мятежи имели целью только грабеж; добровольцы, отзывавшиеся на воззвания прусских генералов, - это шайки разбойников, жаждущих скорее добычи, чем военной славы . «До свидания! до свидания!» - кричали жители Бонна уходившим французским батальонам, а ведь Бонн был одним из городов, наиболее пострадавших от иноземного господства. Возвращение императора во время Ста дней вызвало всеобщее волнение. Прусское правительство, принятое с явной холодностью, в течение четверти века наталкивалось на оппозицию, с которой справилось лишь путем терпения и настойчивости. Оно не решилось посягнуть на революционное законодательство, сохранило Гражданский кодекс, судебную организацию, суд присяжных, общинное самоуправление. И при всем том оно не было уверено в преданности своих новых подданных. А в Майнце, в кругу старых наполеоновских солдат, долго еще воспевали славу победителя при Иене и Фридланде.

Монархи и реформы в южной Германии. На правом берегу Рейна различные обстоятельства несколько ослабляли французское влияние. Социально-экономический уклад здесь был более отсталым, а, следовательно, к радикальным реформам здесь относились менее сочувственно. Идеи равенства и справедливости были усвоены лишь небольшой частью нации, и реформаторы оказывались в одиночестве между сопротивлением привилегированных классов и невежественной косностью толпы. У монархов не было ни последовательности в планах, ни упорства в их выполнении, ни той ясности взглядов, которой требует революция. Наконец, немецким монархам не хватило времени, и едва ли приходится слишком сильно упрекать некоторых, лучших из них, за охвативший их упадок духа, достаточно объясняемый внезапными переменами настроения их покровителя и беспокойной его раздражительностью.

Наполеон не допускал сопротивления ни малейшим своим желаниям и строго подавлял даже самое незначительное проявление самостоятельности. Он попросил для Евгения Богарнэ руку дочери баварского короля, а когда последний не обнаружил особой готовности принять жениха, считая его несколько легковесным по положению и по происхождению, Наполеон пригрозил, что велит своим гренадерам увезти принцессу из Мюнхена. Наследному великому герцогу Ба-денскому он навязал в жены племянницу Жозефины, Стефанию Богарнэ, а Фридриху Вюртембергскому в зятья - своего брата Жерома. До какой степени неразборчивости в средствах доходил Бонапарт, показал тот день, когда он велел захватить герцога Эягиенского в Эттенгейме, на баденской территории. В течение всего своего царствования Наполеон находил удовольствие в том, что подобными действиями напоминал своим вассалам об их ничтожестве и, по видимому, вносил в это дело столько же расчета, сколько и увлечения. Его полиция повсюду старательно следила за газетами, и малейшая дерзость в печати навлекала громы не только на автора, но и на монарха, не сумевшего заставить уважать императора. «Согласно желанию его величества императора французов, - говорилось в одном знаменитом декрете Дальберга, - в нашем герцогстве будет издаваться только одна политическая газета, редактор которой будет назначен и приведен к присяге нашим министром полиции» (10 октября 1810 г.). Горе и тем князьям, которые осмеливались находить слишком тяжелыми требования Наполеона и оспаривать контингент новобранцев, которого он требовал, или обнаруживали некоторое недовольство при посылке подкреплений в Испанию!

К счастью для опекаемых, у их повелителя много было дел на руках. Когда полки бывали полностью укомплектованы и всюду царствовала тишина, Наполеон забывал о Германии или, по крайней мере, вспоминал о ней только урывками. От времени до времени он замечал, что его предписания не выполнялись, что народы не получили за принесенные жертвы тех улучшений, на которые они имели право - жестокая нахлобучка обрушивалась на Карлсруэ или на Штутгарт; министры склоняли головы, а потом, когда проходила гроза, опять принимались за старое.

В наполеоновской программе был один пункт, который немецкие монархи сразу поняли и начали с жаром применять, а именно - подавление вольностей, стеснявших их власть. Во внутренней жизни их государств это было как бы расплатой за освобождение от австрийского господства. «Прогоните-ка вы мне всех этих…», - сказал Наполеон вюртембергскому королю, который вел непрерывную борьбу со своим ландтагом. Для подобных дел король Фридрих не нуждался в поощрении, но слова императора нашли отклик во многих государствах. По странной случайности представительные совещательные органы вскоре остались только в государствах, находившихся под наиболее непосредственным воздействием Франции - во Франкфурте и в Вестфалии. Во всех других местах царил полнейший «султанизм».

Многие немецкие историки не находят достаточно сильных выражений для заклеймения этих деспотов малого калибра, угнетением своих подданных старавшихся вознаградить себя за раболепие перед иноземным властелином. Нетрудно найти некоторые смягчающие обстоятельства. Упраздненные в это время сеймы (ландтаги) представляли собою горсть привилегированных, защищавших не права нации, а прерогативы своей касты. Они не являлись гарантией прав и в то же время стесняли власть. Сверх того, новые королевства были своего рода винегретом, отдельные частицы которого различались своими традициями, своими законами и даже наречиями; надо было сплавить воедино все эти враждебные элементы. Для того чтобы могла развиваться национальная жизнь, предварительно надо было покончить с прошлым; а как же сделать это, если не удалить прежде всего тех, кто являлись официальными и законными защитниками этого прошлого?

Пруссия после 1815 года имела дело с такими же затруднениями и прибегла к подобным же средствам. Единственный, упрек, который заслуживают в действительности монархи Рейнского союза, заключается не столько в том, что они не заменили исчезавших реакционных собраний современными парламентами, сколько в том, что они не всегда решались доводить свое дело до конца и по нерадению или робости останавливались перед коренным разрушением старого порядка. Вообще говоря, они действительно лишь очень несовершенно усвоили преподанные им Францией уроки: они были не столько подражателями Учредительного собрания, сколько продолжателями «просвещенного деспотизма» XVIII века. Из привилегий монархи уничтожили те, которые ограничивали их власть, и довольно мало беспокоились об уничтожении того, что тяготило народ.

Разумеется, политика монархов видоизменялась по государствам, сообразно случайным обстоятельствам и характеру носителей власти. У Наполеона были фанатические подражатели, вроде князя Ангальт-Кетенского, воображавшего, будто нельзя найти конституции лучше той, какую дал своим народам герой «недосягаемо великий, которого он любил как брата»: своих 29 000 подданных он наградил префектом, супрефектом, апелляционным судом, государственным советом.

В южной Германии французское влияние было особенно глубоко в Гессен-Дармштадте и Вюртемберге. А ведь Людвиг Гессенский (1790–1830) был одним из тех, которые дольше всего противились предложениям Наполеона; он же и покинул его одним из последних. Воспитанный прекрасной матерью, великой ландграфиней, вскормленный доктринами энциклопедистов, он серьезно смотрел на свои обязанности. Последовательно, постепенно, энергией и настойчивым благоразумием он сумел уничтожить большинство злоупотреблений феодального режима и подготовил подлинный переворот в общественных отношениях, не возбудив непримиримой ненависти.

В противоположность Людвигу Гессенскому, ни один монарх не возбудил столько ненависти и раздражения, как Фридрих Вюртембергский (1797–1816). Грубый и резкий, он обладал душой тирана. Никто так безжалостно не угнетал мелких имперских князей, никто не нарушал с большим высокомерием сословных прерогатив и вольностей земских чинов, никто точно также не проявлял большего равнодушия к страданиям своего народа, никто не относился с большим презрением к общественному мнению. Но у Фридриха были ясный ум и твердая воля: не раз он осмеливался противиться даже приказаниям самого Наполеона. Фридрих заблаговременно предвидел его падение. Этот момент мог сделаться очень опасным для всех протеже Наполеона, успевших поживиться его даяниями. Фридрих приготовился к этому моментух создав государство, достаточно прочно объединенное для того, чтобы отстоять себя от всяких покушений извне и существовать собственными силами. Отменяя всякие податные изъятия, предоставляя своим подданным личную свободу и свободное распоряжение своим имуществом, он стремился этим усилить свою власть, но его разумный деспотизм тем не менее приносил пользу и народным массам.

Максимилиан-Людвиг Баварский (1799–1825) проводил то же дело объединения с большей мягкостью и с меньшим напряжением воли. Хотя он и принимал в делах более активное участие, чем это думали долгое время, однако он часто подчинялся воздействию своего любимого министра Монжела, который весь был поглощен дипломатией и не всегда вносил достаточно последовательности и усердия во внутреннее управление. Монжела, когда-то подвергшийся преследованиям за принадлежность к обществу иллюминатов, не забыл своей обиды; ученик Кауница и дипломатов XVIII века, он ненавидел церковь и ее привилегии, но в борьбе с ней проявлял больше страстности, чем твердости, и его вызывающие мероприятия не всегда пресекали зло в корне. Монжела не столько колебал положение знати, сколько грозил ей; он торжественно провозгласил уничтожение крепостного права, но не сделал ничего для освобождения крестьян от феодальных повинностей; обнародовал конституцию, которая никогда не применялась. Главной его заслугой было то, что он дал Баварии хорошее управление и сломил господство духовенства. Ему недоставало прилежания, умения входить в подробности дела, серьезности ума.

Великий герцог Карл-Фридрих Баденский (1746–1811) был человек робкий и нерешительный. Как ни старался Наполеон оказывать ему самое утонченное внимание, все его лестные предложения и знаки милости не оказывали действия на монарха, от природы скромного, готового ограничить свое честолюбие лояльным выполнением своих обязанностей вассала «Священной Римской империи». Друг физиократов, он одним из первых стал применять их учение, но насильственные перемены внушали ему беспокойство. Очень благочестивый, образованный, искренно преданный своему народу, окруженный честными, работящими сотрудниками, вроде мистика Юяг-Штиллинга и юриста Брауера, Карл-Фридрих стремился, по его собственным словам, управлять свободным, богатым, нравственным и христианским народом. Однако, вследствие своего щепетильного отношения к старинным привилегиям», он боролся с ними недостаточно энергично, и большинство из них пережило его.

Подводя итоги французскому господству в южной Германии, необходимо остерегаться преувеличения как в одну, так и в другую сторону. Было бы преувеличением сказать, будто феодальный режим исчез в эту пору; для окончательного освобождения крестьян и уничтожения всех привилегий понадобилось еще полвека: в 1816 году равенство всех граждан еще не было окончательно закреплено законом. Нравы особенно отставали от законов, и таким образом дворянство почти повсюду сохраняло преобладающее социальное влияние. Совершившаяся перемена, несмотря на то, что она не закончена и подвергается оспариванию, является тем не менее чрезвычайно важной… Провозглашены были новые принципы, произнесены значительные слова, которые не забудутся и подлинный смысл которых постепенно будет раскрыт. Революция прививается, и старый порядок поколеблен. Секуляризация церковных имуществ, закрытие многочисленных монастырей, отмена десятины, уменьшение барщины, успехи просвещения, исчезновение прежних таможен и бесчисленных застав способствовали росту зажиточности, благоприятствовали сношениям и создали общую потребность в независимости.

Приобретя достаток, подданные постепенно должны были вырвать у своих робких властителей завершение начатых реформ. Недолго они довольствовались одним равенством; почти всюду со временем был сломлен исключительный авторитет церкви, провозглашена свобода совести, допущены смешанные браки (между лицами разных исповеданий), школа изъята из-под влияния духовенства. Позднее рушилась и преграда, долгое время отделявшая южную Германию от северной. Обсуждение мероприятий стало входить в привычку. Судопроизводство улучшено, администрация преобразовала по единому плану; созданы государственные рамки, в которых народ чувствует себя свободнее прежнего, привыкает соединять с идеей государства незнакомое ему до того времени представление о своих нуждах и правах. Наконец, введенная повсюду воинская повинность пробуждает доблесть, притуплённую долгим бездействием, и немцы под господством чужеземца научаются понимать значение слов «дисциплина», «самопожертвование» и «отечество».

Французское влияние в северной Германии. Наполеоновское господство имело на севере Германии едва ли не такое же влияние, как на юге; но в то время как юг стремится преобразоваться по образцу победителей, север, столкнувшись с иноземцем, уходит в себя и на все его заигрывания дает резкий отпор, характерный для неподдающейся индивидуальности. Французское влияние проявляется здесь главным образом тем, что вызывает реакцию против себя. Тюрингенекие герцогства и оба Мекленбурга не оценили в должной степени чести участия в Рейнском союзе; при первой же возможности они ускользнули из него. Пока они считали свои обязанности выполненными, доставляя с грехом пополам немногочисленные свои контингенты, и вкладывали какой-то своеобразный патриотизм в сохранение старинных, порождавших злоупотребления привилегий. Саксония серьезнее отнеслась к союзу с Францией; но если она в своем тщеславии радовалась поражениям Пруссии и тайно питала надежду занять ее место, все-таки она не находила в себе ни желания, ни силы к возрождению, так как была обессилена тщеславным деспотизмом Августов , усыплена продолжительным миром.

Саксонский король Фридрих-Август (1763–1827), бережливый, миролюбивый, богобоязненный, был скорее озадачен, чем обрадован милостями судьбы, за которые впоследствии жестоко поплатился. Перед революцией он ввел некоторые улучшения в судебном деле и в администрации, запретил пытку, поощрял народное образование. Испуганный совершавшимися вокруг него переворотами, он словно искал защиты в старинных учреждениях. Хотя сам он был католик среди протестантского народа, однако понадобилось категорически выраженное желание самого императора, чтобы заставить его покончить с лютеранской нетерпимостью и признать за последователями обеих религий одинаковые гражданские и политические права. Наполеон провозгласил свободу крестьян и гласность суда в великом герцогстве Варшавском, которое он присоединил к Саксонии; но эти реформы не перешли границ герцогства.

В великом герцогстве Берг, в королевстве Вестфальском у французов руки были развязаны, хотя и приходилось бороться с очень могущественной знатью и с недоверием населения, сильно привязанного к германским традициям. Сюда, недолго думая, целиком перенесли зарейнские учреждения. Опыт был смелый и чуть было не удался. Молодой король Жером окружен был советниками, одушевленными самыми лучшими намерениями; среди этих советников было несколько выдающихся людей: таковы законовед Симеон, генерал Эбле, Мартене, столь известный своими трудами по дипломатической истории, Доом, пользовавшийся доверием Фридриха II и бывший одним из главных инициаторов союза князей (Furstenbund), Иоганн фон Мюллер, красноречивый писатель и искренний патриот. Все они отличались широким умом и не обнаруживали систематического недоверия к немцам, занимавшим большинство мест в государственном совете, все префектуры и второстепенные должности.

Провозглашенная Наполеоном конституция была превосходна; первые совещания земских чинов носили серьезный и достойный характер; взаимное благорасположение сближало все сердца. Управление было преобразовано по разумному плану; объявлена была веротерпимость, распространенная даже на евреев, которые подчинены были общему законодательству. Крепостная зависимость была уничтожена, и из феодальных повинностей сохранены были только те, которые являлись рентой, первоначально обусловленной при продаже земли. Цехи были отменены, и признана свобода труда. Введен был Кодекс Наполеона (1808), французская ипотечная система. «Редко, - говорит один немецкий историк, настроенный очень враждебно к Франции, - какая-нибудь страна получала такие хорошие законы, как это недолговечное королевство. Хотя его творец нисколько не думал об этом, это был первый опыт воссоздания Германии, отделившейся от Священной империи». Прусский посланник в Касселе с горечью констатировал успехи нового государства, «которое достигнет вскоре высокой степени совершенства и счастья». «Пусть только немцев перестанут попрекать их флегматичностью, их тщеславием, их языком, их литературой, - писал французский посланник Рейнар, относившийся к Жерому без всякого снисхождения: - как только вестфальцы убедятся, что их уважают как немцев, можно будет завоевать их сердце», - и он надеялся, что Вестфалия сделается французской Германией, точно так же как рейнские провинции сделались немецкой Францией.

Первые возмущения против Наполеона. Это был медовый месяц, правду, довольно непродолжительный. Победители проповедывали побежденным свободу, не замечая того, что их наставления обращались против них же самих, ибо каждое улучшение, принесенное завоеванием, делало тем ненавистнее само завоевание. Первое право народов, освобожденных от оков, и первая их обязанность заключались в том, чтобы требовать свободного распоряжения своими судьбами. Взрыв был неизбежен, но он произошел бы не так скоро и не был бы так силен, не будь ошибок императорской политики.

Когда публицист Гентц, некогда увлекавшийся идеями революции, сделался одним из самых красноречивых вождей, возглавлявших сопротивление Наполеону, и выпустил в 1804 и 1805 годах свои Фрагменты современной истории европейского равновесия и свой дрезденский Манифест, или когда Арндт приступал к изданию своего Дут времени, их пророчества вначале встречены были только недоверием, а их призывы к восстанию - равнодушием. Император, весьма чувствительный к подобным нападкам, свыше всякой меры взволновался по поводу этой призрачной агитации и под предлогом, будто памфлетисты угрожают безопасности французской армии, отдал Бертье приказ воздействовать устрашающими примерами. Нюрнбергский книгопродавец Пальм, виновный в продаже посредственной политической брошюры, предан был военному суду, приговорен к смерти и расстрелян (25 августа 1806 г.). Возмущение было единодушное, особенно в среде «того класса литераторов, который уже оказывал решающее влияние в северной Германии». С этой поры обозначился разрыв между завоевателем и просвещенными слоями населения: писателями, профессорами, студентами.

В 1809 году оппозиционеры сочли общественное мнение достаточно подготовленным для того, чтобы попытаться поднять всеобщее восстание. Планы их потерпели неудачу по многим причинам. Их озадачил нейтралитет Пруссии, которая в последний момент отказалась вступить в борьбу. Австрия довольно неуклюже выступала впервые в новой для нее роли, и ее революционные прокламации вызывали больше удивление, чем воодушевление. Силы Наполеона, хотя уже потерпевшие ущерб, все еще оставались огромными. Наконец, воспитание народов едва еще было начато: колеблясь между признательностью и усталостью, население оставалось в некотором роде нейтральным - отказало императору в содействии, но и не поднялось против него.

В одном только месте, в Тироле, вспыхнуло серьезное возмущение. Крестьяне причинили баварцам крупные потери, трижды захватывали Инсбрук и продолжали борьбу даже после Венского мира. Их вождь, Андрей Гофер, выданный французам одним из своих соотечественников, был приговорен военным судом в Мантуе к смертной казни; он сам подал команду стрелять и мужественно умер (21 февраля 1810 г.).

Немецкие историки охотно останавливаются на перипетиях этой вспышки, военные последствия которой были ничтожны, а Иммерман избрал Андрея Гофера героем одной из лучших своих драм. В сущности, нельзя делать никаких заключений о настроении умов в Германии на основании эпизода, объясняемого совершенно особыми обстоятельствами. У тирольцев было давнее неудовольствие против баварцев; ревностные католики, они до глубины души оскорблены были реформами Монжела, неумело применявшимися нетерпимыми чиновниками; преданные династии Габсбургов в силу старинной традиции, они легко сделались игрушкой нескольких интриганов, покинувших их без всякого сострадания и стыда. Ни в Гофере, которого французские солдаты звали храбрым генералом Sandwirtft"ом (хозяином харчевни), или Большой бородой, ни в студенте Эннемозере, ни в капуцинском монахе Гаспингере, который был истинной душой восстания, нельзя было бы найти ни малейшего следа немецкого патриотизма.

Стадион и эрцгерцог Карл поступили неблагоразумно, когда направили свою армию на юг . Не то чтобы там мало было недовольных, но их сдерживали исстари существовавшие правительства, очень бдительные, и ненависть к Франции уравновешивалась здесь недоверием к Австрии. На севере движение, более серьезно подготовленное, могло бы принять широкие размеры, если бы оно опиралось на регулярную армию. Вест-фалия, Саксония, Франкония кишели агитаторами, которые получали указания из Кенигсберга и Берлина, были в сношениях с Союзом добродетели (Tugendbund) или С комитетом графа Шазо и находили помощников среди студентов или бывших прусских офицеров. Министр полиции короля Жерома, Берканьи, не сумел ничего ни предвидеть, ни остановить. Но к счастью для французов, поведение Фридриха-Вильгельма III внесло расстройство в среду вожаков: вместо поголовного восстания получился лишь ряд плохо задуманных попыток, неудача которых была неизбежна. Отряд Катта, с горстью людей захватившего город Стендаль, легко был рассеян.

Предприятие Дёрнберга, имевшего сторонников во всем Гессене, было серьезнее, и он едва не захватил в Касселе самого короля (апрель 1809 г.); присутствие духа и хладнокровие Жерома, может быть, спасли в это время Вестфалию от восстания. Месяц спустя прусский майор Шилль, обманутый первыми успехами австрийцев, перешел границу, снова стал угрожать Касселю и бросился в Штральзунд, взятый генералом Гратианом. Во время приступа (31 мая) Шилль был убит. Труп его был обезглавлен, его товарищи преданы военному суду; 25 человек были расстреляны, остальные сосланы на каторгу.

Из сторонников Катта, Дёрнберга и Шилля, к которым присоединились кое-какие дезертиры из Пруссии и Рейнского союза, герцог Брауншвейг-Эльс составил в Чехии Черный легит. Усиленный несколькими тысячами австрийцев, этот отряд вторгся в Саксонию, где не встретил почти никакого сочувствия, затем вступил в Вестфалию и, слабо преследуемый посредственными, ссорившимися между собой генералами, прошел все королевство и добрался до морского берега, где был принят на английские суда.

«Австрийский брав» и континентальная блокада. Несмотря на конечную свою неудачу, восстания 1809 года тем не менее обнаружили, как непрочно здание, воздвигнутое императором; в первый раз счастье поколебалось. Хотя Великая армия, несмотря на многочисленные признаки упадка, все еще казалась мощной, однако у нее не было больше резервов, и Наполеон двинул против повстанческих отрядов третьестепенных генералов и неопытных рекрутов. Тем не менее вполне естественного неудача восстания вызвала мрачное уныние. Водворилась тишина, и для тех, кто устал от попыток сопротивления, женитьба Наполеона на австрийской принцессе явилась желанным предлогом к тому, чтобы преклониться перед совершившимся фактом. Сумасбродные выходки и тирания императора принесли быстрое разочарование тем, кто в последний раз пытался сблизиться с завоевателем. Монархи были мало удовлетворены расширением своих владений согласно последним договорам: они ждали большего; тем сильнее раздражали их территориальные уступки, которые они вынуждены были сделать; их выводили из терпения все возраставшие требования повелителя, которого они сами же над собою поставили. Захват Голландии привел их в ужас. «Это происшествие глубоко волнует меня, - писала своему отцу королева Вестфальская, - потому что я вижу, что в этом мире ни для кого уже нет прочного счастья. Где искать теперь гарантий для королей?» Когда ни теснейшее родство с Наполеоном , ни явное расположение России не охраняли против указов о присоединении, то кто же мог считать себя в безопасности от постановлений французского Сената? Монархи видели перед собою две возможности, одинаково тягостные: либо император не устоит перед новой коалицией и увлечет их в своем падении, либо, когда этого потребуют обстоятельства, он объявит их смещенными и заменит их своими префектами.

Всюду царила растерянность. Затаенная тоска лишала всех бодрости духа. Сильнее всего это чувствовалось в Вестфалии. Жером вначале не произвел плохого впечатления на своих подданных: его благожелательность, простота, изящество манер, несколько наивная напыщенность его заявлений - обезоружили всех. Он серьезно смотрел на свои обязанности. Бесцеремонность, с которой относился к Жерому его брат, быстро заставила его забыть о своих добрых намерениях. Беспечный и легкомысленный, Жером искал отвлечения от сознания своего бессилия в дорогих прихотях, которые расстроили его финансы и уронили его достоинство. Просвещенные советники первых лет его царствования заменены были авантюристами, оспаривавшими друг у друга не столько власть, сколько связанные с нею выгоды. Гримм писал в 1813 году: «Едва ли когда-либо при какбм-либо дворе интрига царила в такой степени, как в Вестфалии. У короля не было фаворита, но, что гораздо хуже, должность фаворита беспрестанно переходила из рук в руки». Дух эгоизма и усталости распространялся все дальше и дальше: чиновники относились небрежно к своим обязанностям и старались лишь сбыть дело с рук. Рейнар констатирует общий упадок «принципов управления, талантов и особенно нравственности».

Народы все более нетерпеливо относились к придиркам императорской полиции, к строгости цензуры, к возмутительному обхождению, которому подвергались самые безобидные писатели. Испанская война ежегодно поглощала тысячи людей, и рекрутский набор, который население, способное по натуре своей к военной службе, перенесло бы охотно, делался ненавистным, потому что император отнимал у людей жизнь и не делился с ними даже славой - все для удовлетворения своего личного честолюбия. Разъяренный упорным сопротивлением Англии, Наполеон вносил неслыханное упорство в войну, которую он повел против английских товаров; от повышенных цен на сахар и кофе жестоко страдали потребители. На тайные склады английских товаров совершались обширные набеги: во Франкфурте, в Штутгарте, Вадене, Мюнхене, Дрездене, Лейпциге, в ганзейских городах сжигались целые груды конфискованных товаров.

В некоторых странах запретительная система вызвала вначале известное оживление промышленности, но изделия, выходившие из новых фабрик, созданных на скорую руку и плохо оборудованных, не % находили покупателей, и фабриканты, располагавшие лишь незначительными капиталами, стесненные таможенными преградами, вскоре оказались разоренными.

Особенно плачевно было положение на севере. Прежние рынки закрылись; хлеб, лес, конопля, шерсть, некогда находившие широкий сбыт"в Америке, Англии и Испании, уже не продавались. Суда гнили в гаванях Гамбурга и Бремена; единственным источником дохода жителей была контрабанда, и они вели с таможенными досмотрщиками своего рода партизанскую войну, в которой чрезвычайно разгорались страсти. «Брожение достигло крайней степени, - писал Жером своему брату Ь декабря 1811 года. - Если разразится война, вся область от Рейна до Одера сделается очагом всеобщего восстания. Причина этого брожения заключается не только в ненависти к Франции и в недовольстве чужеземным игом; скорее ее надо искать в общем бедственном состоянии, в полном разорении всех классов, в чрезмерной тяжести налогов, в военных контрибуциях, в военном постое, в разных притеснениях, беспрестанно возобновляющихся. Следует опасаться взрыва отчаяния у народов, которым больше нечего терять, потому что все у них отнято». Даву, Рапп, все генералы, все администраторы присылали подобные предостережения. Император делал вид, что относится к ним пренебрежительно; однако ближайшее будущее оправдало все эти опасения.

Примечания:

Т. е. связанных непосредственно с императором «Священной Римской империй». - Прим. ред.

Здесь имеется в виду не Шёнбруннский (иначе Венский) мирный трактат, окончивший войну Франции с Австрией в 1809 году, а соглашение Наполеона с прусским уполномоченным Гаугвицем, заключенное в Шёнбрунне после Аустерлица (1805). - Прим. ред.

Первой династией в истории Франции считаются Меровинги (VI–VIII вв.), второй - Каролинги (VIII–X вв.), третьей - Капетинги (с X в. до 1792 г.). Бонапарты, по мысли Наполеона, должны были стать четвертой династией. - Прим. ред.

Автор совершенно неверно пытается изобразить Наполеона наследником революции. Наполеоновское правительство задушило французскую революцию, сохранив только те из ее результатов, которые были выгодны крупной буржуазии.

Следует в достаточной мере ограничительно принять эту оценку наполеоновской администрации: «честное» служение ее. «общему благу» сводилось к установлению политического порядка в целях защиты интересов крупной буржуазии, и никакие меры не смогли изжить взяточничества, подкупов и лихоимства. - Прим. ред.

Это совершенно неправильная характеристика: на обоих берегах Рейна в добровольцы шла наиболее патриотически настроенная молодежь, ненавидевшая военно-оккупационный режим Наполеона. - Прим. ред.

Это имя носил ряд саксонских курфюрстов в XVIII веке, - Прим, ред.

Наполеон, оторвав от Австрии Тироль, отдал его Баварии. Тирольское восстание усмиряли баварцы и французы. - Прим. ред.

Т. е. в Баварию. Речь идет о войне 1809 года Австрии против Наполеона и его немецких «союзников». - Прим. ред.

Королем Голландии был Людовик (Луи) Бонапарт, родной брат Наполеона, - Прим. ред.

Намек на герцога Ольденбургского, родственника Александра I. - Прим. ред.

I. Первый союз носивший это имя был заключен между тремя духовными курфюрстами, епископом мюнстерским, королем шведским (как князем бременским), Пфальц-Нейбургом, Брауншвейг-Люнебургом и Гессен-Касселем во Франкфурте на Майне 14 августа 1658 г.; к этому союзу примкнула, 15 августа, и Франция. Целью союза была взаимная защита, а также охрана немецких владений Швеции от императора и Бранденбурга. Р. союз распался после мюнстерской войны 1667 г.

Ср. Joachim, "Die Entwickelung des Rheinbundes vom J. 1658" (Лейпциг, 1886).

II. Второй Р. союз относится к началу XIX в. Давно уже Франция старалась уничтожить влияние на западную Германию со стороны Австрии и Пруссии. К этой цели стремился и Наполеон I, учреждая Р. союз. 12 июля 1806 г. был подписан в Париже договор между Наполеоном и германскими государями (Бавария, Вюртемберг, Баден, Дармштадт, Клеве-Берг, Нассау, Гогенцоллерн, Лихтенштейн и др.). Этим актом Наполеон признавался протектором коалиции, принимавшей имя Р. союза. В основе организации союза лежали безусловная покорность Франции во внешней политике и военных делах и увеличение власти государей над подданными в делах внутреннего управления. Князья обратились в вассалов Наполеона, обязывавшись держать для него наготове войско в 63000 человек и участвовать вместе с Францией во всех ее войнах. Чтобы уничтожить воспоминание о "священной римской империи", город Регенсбург - прежнее место собраний имперского сейма - в 1810 г. был присоединен к новому баварскому королевству. В Р. союзе числилось в 15 раз меньше государств, чем их было в империи; число жителей достигало 8 миллионов. Образованию союза много содействовал архиепископ майнцский, Карл фон Дальберг, получивший город Франкфурт на Майне и звание князя-примаса. Он был назначен наместником Наполеона в Р. союзе. Организация армии союза и укрепление границ были в руках французских офицеров и инженеров; договора по делам союза заключались в Париже. Имперские законы, суд и сейм были упразднены, равно как и старинные конституционные формы, стеснявшие абсолютизм (например, вюртембергские земские чины). Во многих странах была сделана общеобязательной военная служба. В администрации и сборе податей введено больше порядка, устранены отжившие судебные процессы, введен кодекс Наполеона (Баден, Вестфалия). Новый режим, установленный в некоторых государствах Р. союза, очень близко подходил к просвещенному абсолютизму: то же недоверие к общественным силам, то же полновластие администрации. Распространение кодекса Наполеона имело огромное значение: объявляя гражданское равенство, он приводил к необходимости освобождения личности крестьянина. Под давлением Наполеона члены Р. союза стали издавать законы, отменявшие крепостную зависимость крестьян. Сам Наполеон в 1807 г. уничтожил крепостное состояние в Вестфалии, в 1808 г. - в герцогстве Бергском, в Эрфурте, Байрейте и др. В состав Р. союза вошли также медиатизированные имперские чины - множество мелких князей, утратившие свои феодальные права и поглощенные крупными соседями. После решительной победы над Пруссией (1807) Наполеон включил в состав Р. союза Саксонию, Вестфалию, курфюршество Вюрцбургское, герцогства Мекленбургское и Ольденбургское, княжества Шварцбург, Ангальт и Вальдек. В центре Р. союза Наполеону принадлежал город Эрфурт. Отношение Наполеона к странам Р. союза было вполне деспотичное; всякая оппозиция немедленно подавлялась; книгопродавца Пальма, по приказанию Наполеона, расстреляли за то, что он не назвал автора брошюры: "Германия в своем глубочайшем унижении". Хотя члены союза боялись, да и не хотели разорвать с Наполеоном, но его деспотизм вызвал всеобщую оппозицию. Взрыв национального чувства, охвативший Пруссию, отразился и в других немецких землях (1813). После лейпцигской битвы и отступления разбитой французской армии за Рейн началось быстрое разложение Р. союза. В ноябре 1813 г. были заключены Австрией договора с Вюртембергом, Баденом, Гессен-Дармштадтом, Нассау, Кобургом и др. Владетельные князья, при Наполеоне лишенные престола, вернулись в свои владения. За бывшими членами Р. союза сохранены были все верховные их права и территориальные приобретения. Королевство Вестфальское пало, в Ганновере восстановлено было владычество короля английского. Реставрированные князья вернулись к "доброму старому времени", и в Германии началась реакция.

- см. в ст. Локарнские договоры 1925...
- союз между князьями "Священной Римской империи": курфюрстами Майнцским, Трирским, Кёльнским, епископом Мюнстерским, князьями Пфальц-Нёйбурга, Брауншвейга, Люнебурга, Гессен-Касселя, королем шведским...
Советская историческая энциклопедия
- конфедерация герм. гос-в под протекторатом Наполеона I. Создание союза было оформлено договором между Францией и 16 гос-вами Зап. и Юж. Германии. Договор подписан 12 июля 1806 в Париже...
Советская историческая энциклопедия
- возник в 1254 из союза гг. Майнца, Вормса, Оппенхейма и Бингена, к к-рым присоединилось более 70 городов по обеим сторонам Рейна от Базеля до Кёльна и нек-рые светские и духовные феодалы...
Советская историческая энциклопедия
- пфальцграф рейнский, четвертый сын курфюрста Фридриха III Благочестивого; в 1567 году успешно помогал гугенотам; с меньшим успехом в 1575 и 1576 г. сражался во Франции, а в 1578 г. - в Нидерландах...
- четвертый сын курфюрста Фридриха III Благочестивого; в 1567 году успешно помогал гугенотам; с меньшим успехом в 1575 и 1576 г. сражался во Франции, а в 1578 г. - в Нидерландах...
Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона
- I. Первый союз носивший это имя был заключен между тремя духовными курфюрстами, епископом мюнстерским, королем шведским, Пфальц-Нейбургом, Брауншвейг-Люнебургом и Гессен-Касселем во Франкфурте на Майне 14 августа 1658...
Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона
- был заключен между городами Майнцем, Вормсом, Оппенгеймом и Бингеном, в июле 1254 г., с целью сохранения всеобщего мира. Вскоре к этому союзу присоединились не только города от Кельна до Базеля, но и архиепископы и...
Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона
- в верхнем течении р. Рейн, ниже г. Шафхаузен, на С. Швейцарии. Расположен в теснине, сложенной юрскими известняками. Высота 24 м, ширина 150 м. Объект туризма...
- основной договор из числа парафированных на Лондонской конференции 1925. См. в ст. Локарнские договоры 1925...
Большая Советская энциклопедия
- 1806-13 , объединение ряда германских государств под протекторатом Наполеона I, созданное в соответствии с договором между Францией и 16 государствами Западной и Южной Германии...
Большая Советская энциклопедия
- 1925 - см. в ст. Локарнские договоры 1925...
- в 1806-13 объединение 36 германских государств под протекторатом Наполеона...
Большой энциклопедический словарь
- РЕ́ЙНСКИЙ, рейнская, рейнское. 1. прил. к Рейн. Рейнское вино. «Чашка с шоколадом стыла у его постели на столике между бутылками с золотистым рейнским вином.» А.Н.Толстой. 2...
Толковый словарь Ушакова
- р"...
Русский орфографический словарь
- ...
Формы слова

"Рейнский союз" в книгах

VI. «Рейнский водопад достоин своей славы…» Рейнский водопад и Шафхаузен

Из книги Русская Швейцария автора Шишкин Михаил

VI. «Рейнский водопад достоин своей славы…» Рейнский водопад и Шафхаузен «На противоположном берегу мальчишки удили рыбу и удивлялись иностранцам, которые в грязи, под дождем, смотрели на падение воды, для них вседневное и обыкновенное. Такова сила привычки. Мы

Гессенский и Рейнский, великий герцог, Э.-Л.

Из книги Падение царского режима. Том 7 автора Щеголев Павел Елисеевич

Гессенский и Рейнский, великий герцог, Э.-Л. ГЕССЕНСКИЙ и РЕЙНСКИЙ, вел. герцог, Эрнест-Людвиг (1868), сын в. герц. Людвига IV (1877-1892), брат имп. Ал-дры Фед., вступил на престол 13 марта 1892. IV,

10.2. Европейский союз, Валютный союз и единый рынок Европы

Из книги Управляя рисками. Клиринг с участием центральных контрагентов на глобальных финансовых рынках автора Норман Питер

10.2. Европейский союз, Валютный союз и единый рынок Европы 9 ноября 1989 года рухнула Берлинская стена. В течение следующих двух лет произошли ликвидация коммунизма как политической силы, распад Советского Союза и объединение Германии.Получив большую поддержку в 1980-х

«Рейнский капитализм» и «средиземноморская экономика» в Италии

Из книги Европа на рубеже XX-XXI веков: Проблемы экономики автора Черников Геннадий Петрович

«Рейнский капитализм» и «средиземноморская экономика» в Италии Италия – крупная страна, занимающая важные позиции в экономической и политической жизни современного мира. До Второй мировой войны по темпам роста и уровню промышленного производства она заметно

Фото 15. Встреча экипажей космических кораблей «Союз-6», «Союз-7» и «Союз-8»

Из книги Ракеты и люди. Лунная гонка автора Черток Борис Евсеевич

Фото 15. Встреча экипажей космических кораблей «Союз-6», «Союз-7» и «Союз-8» (Торжественный кортеж на улицах Москвы. В машине (слева направо): Г.С.Шонин, В.Н. Кубасов, В.А. Шаталов, А.С.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Германия во второй половине XIV столетия: короли из Люксембургского дома: Карл IV, Вацлав, Сигизмунд и великие федерации. - Городские союзы и войны: Швабско-Рейнский союз. - Ганза. - Швейцарский союз

Из книги Всемирная история. Том 2. Средние века автора Йегер Оскар

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Германия во второй половине XIV столетия: короли из Люксембургского дома: Карл IV, Вацлав, Сигизмунд и великие федерации. - Городские союзы и войны: Швабско-Рейнский союз. - Ганза. - Швейцарский союз Карл IVСмерть Людовика не вызвала никаких потрясений:

РЕЙНСКИЙ СЕПАРАТИЗМ

Из книги Апокалипсис XX века. От войны до войны автора Буровский Андрей Михайлович

РЕЙНСКИЙ СЕПАРАТИЗМ Теперь же местных немцев пытались подкупить идеей, что, отделившись от остальной Германии, они заживут намного легче. «Рейнскую республику» французы провозглашали и во время первых двух оккупаций Рура, но теперь эту идею поддержали такие люди, как

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Последствия мира. Конец Римского государства и Рейнский союз. Пруссия с 1805 г. Иена, Эйлау, Фридланд. Мир в Тильзите

Из книги Всемирная история. Том 4. Новейшая история автора Йегер Оскар

ГЛАВА I. НАПОЛЕОНОВСКАЯ ГЕРМАНИЯ. РЕЙНСКИЙ СОЮЗ. 1800-1813

Из книги Том 2. Время Наполеона. Часть вторая. 1800-1815 автора Лависс Эрнест

ГЛАВА I. НАПОЛЕОНОВСКАЯ ГЕРМАНИЯ. РЕЙНСКИЙ СОЮЗ. 1800-1813 Период с 1800 по 1813 год является для Германии эпохой глубоких изменений. Старая империя рушится, обветшалые политические формы исчезают; народы объединяются в сравнительно небольшое в число королевств и герцогств; на

59. РЕЙНСКИЙ СОЮЗ 1806 г. ГЕРМАНСКИЙ СОЮЗ 1815 г.

Из книги История государства и права зарубежных стран: Шпаргалка автора Автор неизвестен

59. РЕЙНСКИЙ СОЮЗ 1806 г. ГЕРМАНСКИЙ СОЮЗ 1815 г. В 1806 г. под воздействием наполеоновской Франции, активно влиявшей на европейскую политику, используя свою военную мощь, 16 германских государств вошли в «Рейнский союз». Таким образом была окончательно разрушена

Виталий Третьяков. Союз Ельцина и Горбачева. С чьей стороны союз?

Из книги Горбачев - Ельцин: 1500 дней политического противостояния автора Доброхотов Л Н

Виталий Третьяков. Союз Ельцина и Горбачева. С чьей стороны союз? (…) Пока Ельцину нет достойных соперников на политическом Олимпе России. Он первый в ее истории всенародно избранный Президент. Он является символом борьбы с властью КПСС и центра. Он - персональное

Рейнский водопад

БСЭ

Рейнский гарантийный пакт 1925

Из книги Большая Советская Энциклопедия (РЕ) автора БСЭ

Рейнский союз

Из книги Большая Советская Энциклопедия (РЕ) автора БСЭ

УЧИТЕЛЬСКИЙ СОЮЗ И СОЮЗ УЧИТЕЛЕЙ - ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТОВ

Из книги Общие вопросы педагогики. Организация народного образования в СССР автора Крупская Надежда Константиновна

УЧИТЕЛЬСКИЙ СОЮЗ И СОЮЗ УЧИТЕЛЕЙ - ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТОВ Царское правительство подбирало учителей, которые бы служили ему не за страх, а за совесть. Оно ссылало и сажало в тюрьму учителей-социалистов. Социалист мог попасть в учителя лишь контрабандой, скрывая свои

Рейнский союз (Confederation of the Rhine) (1806- 13), объединение ряда гос-в Центр, и Юж. Германии. После победы под Аустерлицем (1805) Наполеон, аннексировавший весь левый берег Рейна, провозгласил создание Р.с. под своим протекторатом. Входившие в него мелкие герм, княжества должны были отречься от "Священной Римской империи", к-рая объявлялась распущенной. После разгрома Пруссии под Йеной (1806) еще неск. княжеств и городов присоединились к Р.с., так что Наполеон постепенно расширил свои владения до р. Эльба. Немцы приветствовали создание Р.с., считая его шагом на пути к объединению, однако на самом деле Наполеону просто необходимо было поставить заслон против Пруссии и Австрии. Когда же в рез-те континентальной блокады начались эконом, трудности, идея Р.с. стала менее популярной, тем более что его членам вменялось поставлять рекрутов в армию Наполеона во время кампании 1813г. После поражения Наполеона под Лейпцигом Р.с. распался: его членыодин за др. стали заключать мир и переходить на сторону Четверного альянса в составе Пруссии, Англии, России и Австрии. Венский конгресс закрепил раздробленность Германии, создав Германский союз.

Классовый состав населения.

К началу XIX в. еще сохранялась Священная Римская империя германской нации, состоявшая более чем из 300 с лишним государств, крупных и мелких. Эти государства лишь формально подчинялись власти императора и сейма, и их главы пользовались почти неограниченными суверенными правами: они самостоятельно вступали в войну, заключали мирные соглашения, созывали сословные ландтаги и назначали налоги.

Население государств состояло из сословий. Среднее дворянство пыталось (большей частью неудачно) сохранить самостоятельность по отношению к своим князьям, низшее дворянство состояло на службе у князей или в ленной зависимости от них же или было непосредственно подчинено имперским властям. Значительную роль в общественно-политической жизни играло духовенство, распадавшееся на высшее и низшее. Высшее владело значительными землями и получало большую часть поборов с крестьянства. Городское население отличалось не меньшей пестротой. Здесь были патрицианские семьи, богатые и влиятельные, которым принадлежал решающий голос в городских представительных и непредставительных учреждениях. За ними следовало бюргерство - средний слой городского населения, торговцы, ремесленники, т. е. основное ядро городских собственников. Что касается беднейшего слоя городского населения, то оно стояло за пределами феодального общества, т. е. находилось вне феодальных связей и выросших на основе феодализма городских связей. Плебеи были бесправны и подвергались эксплуатации в условиях ремесленного производства и развивающейся торговли.

Наконец, крестьянство после крестьянской войны 1525 г. вынуждено было вернуться под власть своих духовных и светских господ, и это положение сохранилось и к началу XIX в.

Стремление к воссоединению Германии.

Таким образом, в XIX в. Германия вступила обремененная тяжким феодальным наследием и не успев сложиться в единое государство. В то время как в Англии и Франции развитие торговли и промышленности в XIV-XV вв. "привело к сцеплению интересов всей страны и тем самым к политической централизации, в Германии этот процесс привел лишь к группировке интересов по провинциям, вокруг местных центров и поэтому к политической раздробленности, которая вскоре должна была окончательно закрепиться, благодаря выключению Германии из мировой торговли. По мере того как распадалась чисто феодальная империя, стала разрываться и связь между отдельными частями империи; крупные имперские владетели стали превращаться в почти независимых государей, а имперские города, с одной стороны, и имперские рыцари, с другой, начали заключать союзы то друг против друга, то против князей или императора"".

Владычество Наполеона в покоренных им немецких государствах значительно подорвало здесь феодальные пережитки. С другой стороны, как раз борьба с иноземным владычеством подняла национальное самосознание немецкой буржуазии и разбудила жажду национального объединения. "Начиная с 1815 г., буржуазия, бюргерство в Германии вело борьбу за власть со средневековым землевладением и с абсолютистской системой, системой управления "божьей милостью".

Буржуазия выступала против: 1) распыления Германии на множество государств; 2) феодальных уз, связывающих развитие сельского хозяйства, промышленности и торговли; 3) назойливого надзора бюрократии. Но именно распыленность по многочисленным германским государствам ослабляла и связывала буржуазию в этой борьбе. Она к тому же не хотела демократизации общественного и политического строя Германии, а хотела только подчинить своим, буржуазным интересам правителей "божьей милостью" и земельную аристократию, оставляя их на своих местах и сохраняя за ними политические и иные права.

Образование и характер Рейнского союза.

К началу XIX в. Священная Римская империя превратилась в барьер на пути развития капиталистических отношений в Германии. Она обветшала во всех отношениях и должна была пасть при первом испытании, при первом значительном толчке извне. Таким толчком и явилась французская революция XVIII в. Она "...точно громовая стрела, ударила в этот хаос, называемый Германией"3. Столкновение между германской феодальной империей и французской буржуазной республикой, а затем и империей закончилось поражением германской империи. Наполеон ликвидировал Священную Римскую империю и установил свое непосредственное господство над значительной частью Германии.

По справедливой характеристике Наполеона, "последовательные искажения, увеличивающиеся из столетия в столетие, превратили германскую конституцию в тень ее самой. Время изменило все отношения величины и силы, первоначально существовавшие между отдельными членами союза, между ними в отдельности и целым, часть которого они составляли. Сейм перестал иметь собственную волю. Решения высших судов не могли быть приводимы в исполнение. Все свидетельствовало об упадке столь сильном, что федеративная связь не доставляла уже никому обеспечения, а для сильных была средством разногласия и раздора. События трех коалиций довели это расслабление до последнего предела". Наполеону оставалось объявить, что он не признает более германской конституции и подтверждает "неограниченную державность" отдельных германских государей. Наполеон уничтожил ряд государственных образований на территории Германии и, в частности, из 51 вольного города сохранил только 5, раздав остальные отдельным государям.

В интересах Наполеона была известная консолидация Германии без ее превращения, однако, в единое государство. Выход был найден в создании Рейнского союза под протекторатом Наполеона, что означало на практике его бесконтрольное господство в нем (1806 г.). Рейнский союз образован был из прирейнских областей бывшей Священной Римской империи и к 1811 г. объединял большинство немецких государств.

В 1813 г. вследствие поражения Наполеона Рейнский союз распался, но наполеоновские завоевания сыграли свою роль. Наполеон упорядочил администрацию и финансы Германии, ввел гражданский кодекс, отменил крепостное право и феодальные привилегии. С другой стороны, борьба с иностранным нашествием подняла волну патриотического движения и усилила объединительные тенденции.